Сломанная скрижаль [СИ] - Кристиан Бэд

Я ожидал, что он погонится за мною… Но ничего не последовало. Он что-то задумал, маг, я знаю.

Магистр Фабиус вздохнул и осенил себя охранным знаком.

— Береги Алиссу и следи за порталом, — напутствовал его Борн и разорвал контакт.

Потом обернулся к столу и нахмурился, не понимая, откуда на нем взялся незнакомый слабо мерцающий полотняный свёрток?

И только потом вспомнил — это же кровь Хела! Простыня, пропитавшаяся выпотом демоненка! Он сам попросил Ханну унести её в библиотеку!

Борн хмыкнул, взял свёрток и решил присоединить его к прочим своим трофеям: кинжалам, испачканным кровью Ханны и её дочери.

Это же почти артефакт, если довести его до ума…

Он открыл ящик бюро и замер: кинжалов внутри не было!

Демон нахмурился: во дворце слишком много слуг. Любой из них мог войти в библиотеку и взять кинжалы. Но… зачем они людям?

Только сущий понял бы истинную ценность этих, в общем-то, весьма посредственных клинков. И только он сумел бы создать магические артефакты на их основе.

К тому же власть они давали только над Ханной да несчастной Софией, что вот-вот станет стражем порога.

А кому хотелось наложить лапы и на портал в Йоре, и в Вирне, если не чертям?!

Борн в раздражении захлопнул ящик бюро.

Вчера у него не было времени объяснить Зибигусу его поведение в Йоре! И чёрт тут же почуял слабину и спёр кинжалы!

Демон сосредоточился мысленно и отыскал Зибигуса в кабинете ректора.

Ну что ж, раз ректору не хватает образования, чтобы соблюдать дисциплину, придётся прочесть ему лекцию!

***

Зибигус, удачно пристроивший Магистра Мракуса преподавателем географии — студенты и в самом деле просидели урок, как мыши — как раз отдыхал за стопочкой водки, когда прямо на его столе материализовался разгневанный Борн.

Он уселся перед Зибигусом, совершенно по-человечьи закинув ногу на ногу, но глаза его горели так, что и мысли не возникало, будто глубинный демон охладился от долгого пребывания на земле.

— Ну?! — вопросил он грозно.

Зибигус сразу вспомнил все свои прегрешения, начиная от проданной перекупщикам шерсти, до обманутого магистра Мракуса.

— Я… — начал он, пытаясь сообразить, куда клонит демон. — Я — виноват безмерно, но…

VI. Принцип причин и следствий

Каждая причина имеет следствие, каждое следствие имеет причину.

Все совершается в соответствии с законом. Случай есть не что иное, как имя закона, который ещё не распознан.

Люди послушны закону причины и следствия, ибо желания, стремления и страсти сильнее их самих.

Именно с помощью страстей и желаний причины двигают их как пешки по шахматной доске жизни. И только мастера управляют своим настроением и силами. И сами двигают свои пешки по клеткам.

Глава 1. Химера

Зибигус соловьём заливался про свои прегрешения. И с каждой секундой глаза его становились всё честнее, а голос звонче.

— Я, недостойный… — бормотал он, перебирая уже совсем замшелые грехи. — Я обманул трёх священников церкви Сатаны, дабы утаить сожранные мной души…

Борн слушал вполуха, но смотрел на чёрта цепко. Демон прекрасно понимал: старый мерзавец Зибигус всего лишь прощупывает тему, придумывая, как бы ему ловчее соврать. И врал он тем вернее, чем больше честности светилось в глазах.

Это же надо: два кинжала стянул: один — испачканный кровью Ханны, другой — её дочери! Два почти готовых артефакта! А показная честность изо рта так и хлещет. И что с ним теперь сделать?

Борн оскалился, и Зибигус в ужасе замолчал.

Нет, сущие, разумеется, не едят сущих. Это дурной тон. Но вот заточить вруна на пару столетий в каком-нибудь артефакте…

Чёрт прозорливо позеленел от страха и жалобно заморгал. Но признания от него демон так и не услышал.

Похоже, чёрт и в самом деле не понимал, в чём его главное прегрешение. Воровство, поедание неучтённых нищих, торговля людьми и обман почтенных магистров магии — всё это было как-то уж больно мелко…

Но если не он, то кто? Людям кинжалы с кровью — без надобности.

А что если кинжалы стащил вертлявый «папаша» Кастор и не поставил в известность своего сюзерена?

Чёрт, прочитав в глазах демона неназванное ещё имя, изо всех сил замотал головой:

— Кастор не мог! Он не мог меня обмануть! Куда ему без меня! Все стихии — свидетели, что он служит мне весь, с потрохами!..

Пол и стены кабинета Зибигуса вздрогнули, словно бы подтверждая его слова.

Но вздрогнули они не сами по себе, а откликаясь на более значительную и страшную дрожь.

Борн метнулся к окну, распахнул его — так и есть! Трясся самый большой из трёх дворцов. Тот, в котором стоял трон.

Демон взглянул в глаза чёрту: неужели началось?

Но ведь Фабиус ожидал, что портал созреет ночью! Неужели друг ошибся в расчётах?

Борн нахмурился: не доверять магистру Фабиусу в расчётах — смешнее и не придумаешь. Но тогда что творится во дворце?

— За мной! — крикнул Борн, рывком перемещая в тронный зал и себя, и Зибигуса.

***

Обед в столовой для студентов проходил в унылой тишине, лишь стучали по мискам дорогие серебряные и дешёвые деревянные ложки.

Неутомимый Кастор, что занимался у Зибигуса не только дисциплинарной, но и хозяйственной частью, ложки студентам не выдавал, чтобы не спёрли. Приходилось носить свои. И Малко опять пришлось выстругивать для Дианы ложку из подходящей берёзовой ветки.

Под столовую переоборудовали один из танцевальных залов, тот, что был рядом с кухней. Слуги расставили длинные столы, плотник смастерил лавки, а в кухонной двери прорубил квадратное окно, через которое студентам выдавали миски с едой.

Положено было взять в окошечке миску, сесть с ней за стол, достать свою ложку из сапога, обтереть о подол платья…

Да-да, Диана всё ещё была в сапогах, но платье на ней уже было надето по правилам, на тонкую полотняную рубашку, что нахально белела теперь в вырезе на груди.

На обед студентам приготовили наваристый кулеш. Вкусный, с мясом и салом. Но есть в тишине было ужасно скучно.

Диана и вздыхала, и сопела, косясь на Хела — ну неужели нету никакого спасения от этого подлого заклятия молчания? Ну, хоть немножечко, а? Хоть половину словечка?

Однако Хел делал вид, что не замечает умоляющих глаз Дианы. Он всё ещё выглядел слабым и подавленным. Даже кулеш есть не стал, только пил вино из кружки, что ему втихую сунули на раздаче, и словно бы прислушивался к чему-то. А чего